Но об этом знают точно только грешные магистры!
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 23 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Письмо Натальи Климовой, члена партии эсеров, написанное после вынесения ей смертного приговора.
Впервые опубликовано в журнале "Образование" за 1908 год с цензурными выемками. Полного текста письма история, скорее всего, не сохранила.
Оговорюсь, что мой интерес к письму чисто "патологоанатомический". Мне в высшей мере любопытно то, что чувствуют люди перед смертью, поэтому интересно и это письмо.
Думающие, что я в хоть какой-нибудь мере разделяю политические и материалистические воззрения Натальи Климовой, заблуждаются. Думающие, что это письмо хоть как-то повлияло на мое мировоззрение - тоже.
Впрочем, я считаю, что её любовь к миру - совершенно потрясающее чувство, которому надо учится всем (за исключением безразличия к своей жизни), что мысли, посетившие Наталью Климову перед казнью, её мироощущение на период написании письма, заслуживают уважения, и искренне желаю Натальи Климовой "посмертия небом" (впрочем, этого я желаю всем людям).
Текст письма и комментарий журнала под катом
Впервые опубликовано в журнале "Образование" за 1908 год с цензурными выемками. Полного текста письма история, скорее всего, не сохранила.
Оговорюсь, что мой интерес к письму чисто "патологоанатомический". Мне в высшей мере любопытно то, что чувствуют люди перед смертью, поэтому интересно и это письмо.
Думающие, что я в хоть какой-нибудь мере разделяю политические и материалистические воззрения Натальи Климовой, заблуждаются. Думающие, что это письмо хоть как-то повлияло на мое мировоззрение - тоже.
Впрочем, я считаю, что её любовь к миру - совершенно потрясающее чувство, которому надо учится всем (за исключением безразличия к своей жизни), что мысли, посетившие Наталью Климову перед казнью, её мироощущение на период написании письма, заслуживают уважения, и искренне желаю Натальи Климовой "посмертия небом" (впрочем, этого я желаю всем людям).
Текст письма и комментарий журнала под катом
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Сказка. Черт, который женился («Favola»)
«Сказка», как она озаглавлена в рукописи, или «Бельфагор», как ее нередко называют, создана в тот период активного творческого досуга, которым стали для Макьявелли годы, проведенные в имении близ Сан Кашано. Она написана до 1520 г. — более точными датировками наука не располагает. Сюжет «Сказки» немолод (тематическая оригинальность ренессансной новелле вообще не свойственна): зародившись в Индии, он через арабский Восток проникает в Европу, где фиксируется в средневековых латинских текстах и до Макьявелли доходит во французском переводе.
«Сказка» осталась единственным новеллистическим опытом Макьявелли, хотя к этому жанру он явно был неравнодушен и работать в нем умел: свидетельством тому — многие страницы жизнеописания Каструччо Кастракани и «Истории Флоренции», блестящие комические зарисовки в письмах. Макьявелли был, видимо, рассказчиком виртуозным: крупнейший итальянский новеллист XVI в. Маттео Банделло возводит одну из своих новелл к рассказу, которым Макьявелли привел в восхищение Джованни Медичи делле Банде Нере, знаменитого кондотьера. В своей единственной новелле Макьявелли с присущим ему остроумием разрабатывает мизогинический («женоненавистнический») мотив, который безустанно на самые разные лады варьировался средневековой и ренессансной литературой. Однако не в очередной, пусть и предельно изящной вариации на традиционную тему соль и смысл «Бельфагора»: сатира на женский нрав, совладать с которым не под силу и черту, организует повествование лишь в его поверхностном слое. Комизм ситуации здесь, как и в «Мандрагоре», маскирует невеселое мироощущение автора, и за его смехом прячется язвительный и горький сарказм. Макьявелли отводит своему архидьяволу ту роль, которую Вольтер в свое время даст Простодушному: роль пробного камня для царящего в мире зла. Бельфагор не столько проверяет «клевету на женский род», сколько вызывает на себя концентрированный удар человеческой хитрости и коварства, притягивая его, как магнитом, своей наивностью и привычкой к джентльменским правилам игры. Черту не внове оказываться в дураках — в сказках он, собственно, другого положения и не знает, — но здесь он не столько обманут, сколько затравлен: женой, родственниками, кредиторами, всем жизненным укладом, к которому он не может приспособиться и которому ему нечего противопоставить. Для черта адом оказывается земля, а ад кажется раем. Плутон вместе со всей своей державой безнадежно отстал от жизни, проглядев, что зло давно покинуло его царство и переселилось на землю.
«Сказка» Макьявелли образовала некоторую сюжетную традицию, ее использовали венецианский новеллист Джованфранческо Страпарола (ок. 1480 — ок. 1558, «Приятные ночи»), немецкий поэт Ганс Сакс (1494 — 1576, шванк «О том, как черт женился на старухе»), Жан де Лафонтен (1621 — 1695), английский драматург Джон Уилсон («Бельфагор, женитьба дьявола», 1690). Автор первого перевода на русский язык (1824) предположительно идентифицируется с М.П. Погодиным. Настоящий перевод впервые опубликован в кн.: Макиавелли Н. Сочинения. — М.-Л.: Academia, 1934, т. I.
Примечания:
Бельфагор — в греческом переводе Библии (Септагвинта) так зовется бог моавитов и мадианитов (в русском синодальном переводе — Ваал-Фегор). Иероним (347 — 420) считал Бельфагора иудейским эквивалентом римского бога плодородия и сладострастия Приапа, а Исидор Севильский (560 — 636) в своих «Этимологиях» интерпретировал это имя как образ нечестия.
Перетола— местечко в 6 км от Флоренции.
...с дочерью короля Карла... — Карл (1226 — 1285) Анжуйский, брат короля Франции Людовика IX Святого, граф Прованса с 1246 г., неаполитанский король с 1265 г.
...одна из дочерей Людовика VII... — Описка Макьявелли или сознательный анахронизм. С Карлом, королем Неаполя, может быть связан только Людовик IX, французский король в 1226 — 1270 гг. Людовик VII правил Францией в 1137 — 1180 гг.
М.Л.Андреев
Текст сказки:
Архидьявол Бельфагор послан Плутоном в мир сей с предписанием жениться. Явившись сюда, он женится, но, не в силах вынести злоправия жены, предпочитает возвратиться в ад, нежели вновь соединиться с нею.
В древних летописях флорентийских имеется рассказ некоего благочестивого мужа, жизнь коего прославлялась современниками его, о том, что в молитвенном восхищении узрел он, как неисчислимые души несчастных смертных, умерших в немилости Божией, шествуя в ад, все, или же большая часть их, плакались, что подверглись злополучной сей участи лишь по причине женитьбы своей. Сему Минос и Радамант вместе с другими адскими судьями дивились немало и, не придавая веры сим клеветам их на женский род, жалобы на который росли изо дня в день, вошли с соответствующим докладом к Плутону; он же положил, по зрелому рассмотрению сего дела вкупе со всеми князьями адскими, принять то решение, что признано будет наилучшим, дабы либо разоблачить сей обман, либо признать всю его истину. Итак, созвав их на совет, сказал им Плутон такое слово: — хотя, любезнейшие мои, по небесному предначертание непреложному вовеки волей судеб, владею я царством сим и силу сего не обязан полагаться ни на какое суждение, ни небо ное, ни земное, тем не менее, поскольку благоразумнее властьимущим подчиняться законам и уважать чужое суждение, пол жил я держать совет с вами касательно некоего дела, как могут навлечь позор на государство наше, коим должен я править.
Ибo, поскольку все души людские, прибывающие в царство наше, говорят, что причиной тому жена, и поскольку сие представляется нам возможным, опасаемся, что, давая веру таким рассказам, можем мы быть оклеветаны в чрезмерной жестокости, не давая же — в недостатке суровости и в малой любви к справедливости. И поскольку в одних грехах виновны люди по легкомыс,,лию, в других — по неправоте своей, и желая избежать обвинений в том, что может зависеть от того и от другого, и не находя к тому способа, созвали мы вас сюда, дабы советом своим помогли вы и послужили тому, чтобы царство сие как в прошлом существовало без позора, так и в будущем сохранялось бы таковым же.
Каждому из князей дело сие показалось важнейшим и труднейшим, но, решив единодушно, что истину открыть необходимо, разошлись они в суждениях относительно способа. Ибо одним казалось, что следует послать кого-то из них на землю, дабы в.образе человеческом лично узнал он всю правду; многим же другим казалось, что можно обойтись без таких хлопот, принудив разные души разными муками открыть истину. Но так как большинство согласилось в том, что послать надлежит, то и склонились к такому мнению. И, не находя никого, пожелавшего бы добровольно взяться за сие дело, рассудили определить избранника жребием. Выпал он Бельфагору, ныне архидьяволу, в былое же время, до низвержения с небес, архангелу; хотя и неохотно брал на себя он сию повинность, однако, принужденный властью Плутона, согласился последовать решению совета и подчинился условиям, кои торжественно были тут установлены и состояли в том, чтобы немедленно было вручено отряженному с сим поручением сто тысяч дукатов, с коими должен был он явиться на землю, в образе человеческом вступить в брак и прожить с женою десять лет, а засим, притворившись умершим, вернуться обратно но и по личному опыту доложить верховному начальству, адовы тяготы и неудобства супружеской жизни. Объявлено было ему еще, что в течение указанного времени он будет подвержен всем тем нуждам, всем тем бедам, коим подвержены люди,— вплоть до нищеты, темницы, болезни и всяких иных несчастий коим подпадают люди, - ежели только обманом или хитростью не освободится от них.
Итак, получив наказ и деньги, Бельфагор прибыл в мир сей и в сопровождении конной свиты, с великой пышностью въехал во Флоренцию, каковой город предпочтительно пред всеми другими избрал для своего пребывания как наиболее подходящий, по его мнению, для помещения в рост денег. Приняв имя Родериго из Кастильи, он снял внаймы дом в предместье Всех Святых. Дабы, предупредить излишние расспросы о своем происхождении и положении, он объявил, что, еще в юные годы выехав из Испании и направившись в Сирию, нажил все свое состояние в Алеппо, откуда поехал в Италию, намереваясь найти себе жену в странах более светских и более соответствующих требованиям гражданского общежитич и собственному его душевному расположению. Был Родериго человек весьма красивый и на вид лет тридцати; с первых же дней он блеснул всем своим богатством и выказал столь образцовую светскость и твердость, что многие знатные граждане, имевшие много дочерей и мало денег, искали случай породниться с ним; изо всех остановил свой выбор Родериго на отменно красивой девушке, по имени Онеста, дочери Америго Донати, имевшего еще трех других дочерей. И хотя принадлежал он к весьма знатному роду и пользовался общим уважением во Флоренции, тем не менее, из-за многочисленной семьи своей, был он крайне беден.
Свадебный пир задал Родериго на славу, не забыв ничего из того, что требуется на таковых празднествах, будучи, по условиям, установленным для него при отбытии из ада, подвержен всех страстям человеческим. Он сразу вошел во вкус почестей и пышностей света и стал дорожить людскими хвалами, что ввело его в немалые расходы. Кроме того, не прожил он и нескольких дней со своей монной Онестой, как влюбился в нее превыше всякой меры и жить не мог, чуть только видел ее печальной и чем-либо недовольной. Вместе со знатностью и красотой своей принесла монна Онеста в доме к Родериго нрав столь строптивый, что самому Люциферу было далеко до нее; и Родериго, испытавший нрав их обоих, рассудил, что жена обладает тут превосходством.
Нo стала она куда еще строптивее, лишь только обнаружила всю любовь к себе мужа; решив, что может захватить полную власть над ним, она стала повелевать им без зазрения совести и не задумывалась грызть его грубыми и оскорбительными словами, когда в чем-либо был отказ ей от него, что причиняло Родериго несказанную тоску. И все же тесть, шурья, вся родня, брачный долг, и сверх всего - великая любовь к жене заставляли его сносить все терпеливо. Я уж не говорю об огромных расходах, которые делал он, дабы угодить ей, одевая ее в новые платья, и угодить ее прихоти поспевать за модой, которую город наш имеет обыкновение менять то и дело; не говорю, что был он вынужден, желая жить с ней в мире, помочь тестю выдать замуж других его дочерей, что стоило ему огромных денег. Засим, ради ее удовлетворения, ему пришлось снарядить одного шурина в торговую поездку на Восток с тонкими тканями, а другого - на Запад с плотными сукнами, да еще помочь третьему открыть золоточекапную мастерскую, на каковые предприятия истратил он большую часть своего состояния. Помимо того, во время карнавала и в День святого Иоанна, когда весь город, по древнему обычаю, предается празднествам и многие знатные н богатые горожане задают пиры на славу, монна Онеста, дабы не отстать от других дам, желала, чтобы ее Родериго превосходил всех роскошью своего гостеприимства. Все это, по указанным выше причинам, нес он покорно, и даже тягчайшее бремя не показалось бы ему тяжелым, лишь бы толькo принесло оно мир его дому и мог он спокойно дожидаться срока своего разорения. Но случилось обратное, ибо вместе с непосильными расходами нестерпимый характер жены причинял ему бесконечные беспокойства, и не находилось ни раба, ни слуги в его доме такого, чтобы не то что долгое время, а и несколько дней не мог бы вытерпеть. Отсюда проистекали для Родериго тягчайшие затруднения, ибо он не мог найти себе верного и преданного раба, и, равно как и прочие слуги, даже те дьяволы, что сопутствовали ему в качестве его челяди, предпочли лучше вернуться в огонь преисподней, нежели жить в этом мире под ее владычеством. В таких тревогах и беспокойствах своей жизни, растратив уже беспорядочными расходами и ту движимость, что у него сохранилась, Родериго стал жить надеждой на выручку, что ожидал с Запада и с Востока. Пользуясь все еще хорошим кредитом, дабы не уронить своего достоинства, он занял деньги под проценты, но, имея уже за спиной большие долги, требовавшие уплаты, он скоро попал на отметку тем, кто занимался подобными же денежными операциями. Когда дела его уже совсем висели на волоске с Запада и с Востока пришли внезапно известия, что один из братьев монны Онесты проиграл все имущество Родериго, а другой, возвращаясь на корабле, нагруженном его товарами, и ничего не застраховав, утонул вместе с ним. Не успели эти новости стать известными, как кредиторы Родериго, собравшись на совещание, рассудили, что он разорен, и так как обнаружиться это еще не могло, поскольку срок уплаты им еще не наступил, положили, что следует учинить за ним бдительное наблюдение, дабы, от слов к делу, не бежал он тайком. Родериго же, со своей стороны, не видя, чем помочь беде, и памятуя о своих обязательствах перед законами преисподней, решил бежать во что бы то ни стало. Однажды утром, сев верхом на лошадь, выехал он через ворота Прато, неподалеку от коих жил; не успела разнестись весть о его отъезде, как шум поднялся среди его кредиторов, которые не только потребовали скороходов у власти, но и сами всей толпой бросились его преследовать. Родериго не отъехал и на милю от города как услышал за собой шум погони, и потому, рассудив, что ему несдобровать, решил, чтобы скрыть свое бегство, съехать с дороги и пуститься наудачу по полям. Но из-за множества канав, пересекавших всю местность, он не мог продолжать свой путь веpхом и, оставив коня на дороге, побежал пешком с поля на поле, по виноградникам и камышам, коими изобилует эта местность, пока не достиг выше Перетолы хижины Джованни Маттео дель Брикка, арендатора земли Джованни дель Бене; по счастью, он застал дома Джованни Маттео, который задавал корм волам, и, назвав себя, обещал ему, что ежели он спасет его из рук врагов, преследующих его, чтобы уморить в темнице, то он обогатит eго, в чём при прощании даст ему верное ручательство; в противном же случае согласен, чтобы он сам выдал его в руки врагов. Хотя и крестьянин, был Джованни Маттео человек храбрый и, рассудив, что не прогадает, согласившись его спасти, дал ему в том обещание; спрятавши его в навозной куче перед своей хижиной, он прикрыл его камышом и соломой, заготовленными им на топливо. Не успел Родериго укрыться, как явились его преследователи и угрозами могли лишь добиться от Джованни Маттео, что видеть его он видал, только и всего.
Лишь только шум утих, Джованни Маттео, вытащив Родериго из убежища, где тот находился, потребовал от него исполнения данного слова. На что Родериго ответил:
- Брат мой, ты оказал мне великую услугу, и я желаю тебя всячески отблагодарить; а чтобы ты убедился в том, что я могу что сделать, скажу тебе, кто я такой.
И тут он рассказал ему все о себе самом, и об обязательствах, принятых им на себя при выходе из ада, и о своей женитьбе; а засим сообщил ему способ, каким намеревался его обогатить и состоявший в следующем: как только Джованни Маттео услышит о какой-либо бесноватой, пусть знает, что вселился в нее не кто иной, как он сам своею собственной персоной, и не выйдет из неё, пока тот не явится изгнать его, что даст ему случай потребовать любой платы от ее родителей. Порешив на том, они распростились, и Родериго пустился своей дорогой.
Прошло не много дней, как по всей Флоренции разнесся слух, что дочь мессера Амброджо Амедеи, выданная замуж за Буонай-Уто Тебальдуччи, одержима бесом. Родители применили все средства, какие в подобных случаях применяются: возлагали ей на голову главу святого Зиновия и плащ святого Иоанна Гуальбертайского, но все это вызвало лишь издевательства со стороны Родериго. И дабы каждому стало ясно, что болезнь девушки имела причиной злого духа и не была плодом фантастического воображения, он говорил по-латыни, рассуждал о философских предметах и разоблачал прегрешения многих; среди прочих разобрал он грех одного монаха, который в течение более четырех лет держал в своей келье женщину, переодетую монашком; все это вызвало всеобщее изумление. Был поэтому в большом горе мессер Амброджо и, тщетно испытав все средства, потерял уже всякую надежду на ее излечение, когда Джованни Маттео явился к нему и пообещал исцелить его дочь, ежели он даст ему пятьсо флоринов на покупку имения в Перетоле. Мессер Амброджо принял условия; тогда Джованни Маттео, приказав прежде всего отслужить обедню, после разных обрядов, чтобы пустить пыль в глаза, наклонился к уху девицы и сказал:
- Родериго, вот я явился к тебе, чтобы ты сдержал свое обещание.
На что Родериго ответствовал:
- Превосходно, но сего недостаточно, чтобы обогатить тебя посему, удалившись отсюда, я войду в дочь Карла, короля Неаполитанского, и не выйду из нее без твоего вмешательства. Потребуй себе тогда какого хочешь вознаграждения и больше уж не беспокой меня.
С этими словами он вышел из нее, на радость и удивление всей Флоренции.
Не прошло после того много времени, как по всей Италии разнесся слух о таком же происшествии с дочерью короля Карла; не получив никакой действительной помощи от монахов и прослышав о Джованни Маттео, король послал за ним во Флоренцию, и тот, прибывши в Неаполь, после нескольких мнимых обрядов исцелил ее. Но Родериго, прежде чем удалиться, сказал:
- Видишь, Джованни Маттео, я сдержал свое обещание обогатить тебя, и посему, расплатившись с тобой, я больше ничего тебе не должен. Итак, постарайся отныне не попадаться мне на пути, потому что ежели я тебя до сих пор благодетельствовал то впредь тебе от меня не поздоровится.
Возвратившись во Флоренцию богатым-пребогатым, потому что получил от короля более пятидесяти тысяч дукатов, Джованни Маттео думал тихо и мирно наслаждаться своим богатством, не помышляя о том, чтобы Родериго чем-либо собирался повредить ему. Но мысли его были внезапно смущены пронесшимся слухом, что одна из дочерей Людовика VII, короля Французского, одержима бесом. Эта новость взволновала всю душу Джованни Маттео, сразу подумавшего о могуществе сего короля и о словах сказанных ему Родериго. И действительно, не находя средства излечения дочери и прослышав о силе, какою обладал Джонни Маттео, король сперва просто послал своего скорохода за ним, но когда тот сослался на некоторое нездоровье, король был вынужден обратиться к Синьории, и та заставила Джованни Маттео повиноваться. Безутешный, отправился он в Париж и первым делом доложил королю, что все это так: ему случилось в прошлом излечить нескольких бесноватых, но это не значит, что он умеет или может исцелить всякую; ибо встречаются бесы столь упорные, что не боятся ни угроз, ни заклинаний, ни религиозных обрядов; но со всем тем он готов исполнить свой долг, если же его постигнет неудача, просит уж не взыскать и простить его. На что король, вознегодовав, ответствовал, что ежели он не исцелит его дочери, то будет повешен. Великая скорбь охватила Джованни Маттео; однако, собравшись с духом, велел он привести бесноватую и, наклонившись к ее уху, смиренно обратился к Родериго, напомнив об оказанном ему благодеянии и указав, какую проявит он неблагодарность, ежели не поможет ему в такой крайности. На что Родериго ответствовал:
- О вероломный негодяй! Как осмеливаешься ты предстать предо мною? Вздумал ты похваляться, что ли, что разбогател с моей помощью? Вот покажу я тебе и каждому, как умею и я дарить и отнимать дареное по своей прихоти. Не уйти тебе отсюда, миновав виселицу.
Тут Джованни Маттео, не видя для себя выхода, решил попытать счастья другим путем и, велев увести одержимую, обратившись к королю с такими словами:
- Государь, как доложил я тебе, бывают духи столь злобные, что с ними добром ничего не поделаешь, и сей один из таких, посему хочу я сделать последний опыт, и, ежели удастся он, ваше величество и я будем довольны, а не удастся - так предаю себя в твои рукии прошу лишь о сострадании к моей невинности. Прими посему на площади Богоматери Парижской построить большой помост, такой, чтобы разместить на нем всех твоих баронов
и всё городское духовенство, прикажи украсить помост шелками и парчой и соорудить посредине его алтарь; в ближайшее воскресенье утром ты явишься туда с духовенством, вкупе со всеми твоими князьями и баронами, со всей королевской пышностью блестящих и роскошных одеяниях и, по совершении торжественной обедни, прикажешь привести бесноватую. Кроме сего, пусти с одной стороны площади соберутся не менее двадцати музыкантов с трубами, рогами, волынками, тарелками, кимвалами и всякими другими шумовыми инструментами и, как только я подниму шапку, громко заиграют на них и двинутся по направлению помоста. Все сие вместе с некоторыми другими тайными средствами, думаю, заставит удалиться сего духа.
Король тотчас же распорядился обо всем, и, когда наступило воскресное утро и помост наполнился важными особами, а площадь - народом и была отслужена обедня, одержимая была приведена двумя епископами в сопровождении многих придворных. Увидев такое количество собравшегося народа и такие приготовления,
Родериго чуть не обомлел и сказал про себя: «Что еще выдумал этот негодяй? Думает он, что ли, запугать меня всей этой пышностью?
Не знает он разве, что я довольно навидался и небесной славы, и адских ужасов? Достанется же ему от меня!» И когда Джованни Маттео приблизился и попросил его выйти вон, он сказал ему:
- Ого! Хороша твоя выдумка! Чего ты думаешь добиться всеми твоими приготовлениями? Думаешь ты, что ли, избежать этим моей власти и королевского гнева? Мужик проклятый, не миновать тебе виселицы!
И когда он продолжал поносить его упреками и бранью, Джованни Маттео решил не терять больше времени и подал знак шапкой; тотчас же все, отряженные на производство шума, заиграли на своих инструментах и, громыхая так, что небеса содрогнулись, двинулись к помосту. На такой шум Родериго навострил yши, не понимая, что происходит, и весьма изумляясь, совсем растерявшись, спросил у Джованни Маттео, что сие означает. На что
Джованни Маттео в полном смущении отвечал:
- Беда! Милый ты мой Родериго, ведь то жена твоя Онеста идет за тобой.
Нельзя и представить себе, какой переполох в голове Родериго вызвало одно упоминание имени его жены; так он переполошился, что, и не задаваясь мыслью о том, возможно ли и допустимо, чтобы то была она, не думая о возражениях, в ужасе обратился в бегство, покинув девицу, и предпочел скорее вернуться в ад и отдать там отчет в своих действиях, нежели снова наложить на себя супружеское ярмо со всеми сопряженными с ним хлопотами, досадами и опасностями. Итак, Бельфагор, возвратившись в ад поведал о всем том зле, что приносит с собой жена в дом мужа, а Джованни Маттео, который знал про то лучше самого дьявола, веселый вернулся домой.
«Сказка», как она озаглавлена в рукописи, или «Бельфагор», как ее нередко называют, создана в тот период активного творческого досуга, которым стали для Макьявелли годы, проведенные в имении близ Сан Кашано. Она написана до 1520 г. — более точными датировками наука не располагает. Сюжет «Сказки» немолод (тематическая оригинальность ренессансной новелле вообще не свойственна): зародившись в Индии, он через арабский Восток проникает в Европу, где фиксируется в средневековых латинских текстах и до Макьявелли доходит во французском переводе.
«Сказка» осталась единственным новеллистическим опытом Макьявелли, хотя к этому жанру он явно был неравнодушен и работать в нем умел: свидетельством тому — многие страницы жизнеописания Каструччо Кастракани и «Истории Флоренции», блестящие комические зарисовки в письмах. Макьявелли был, видимо, рассказчиком виртуозным: крупнейший итальянский новеллист XVI в. Маттео Банделло возводит одну из своих новелл к рассказу, которым Макьявелли привел в восхищение Джованни Медичи делле Банде Нере, знаменитого кондотьера. В своей единственной новелле Макьявелли с присущим ему остроумием разрабатывает мизогинический («женоненавистнический») мотив, который безустанно на самые разные лады варьировался средневековой и ренессансной литературой. Однако не в очередной, пусть и предельно изящной вариации на традиционную тему соль и смысл «Бельфагора»: сатира на женский нрав, совладать с которым не под силу и черту, организует повествование лишь в его поверхностном слое. Комизм ситуации здесь, как и в «Мандрагоре», маскирует невеселое мироощущение автора, и за его смехом прячется язвительный и горький сарказм. Макьявелли отводит своему архидьяволу ту роль, которую Вольтер в свое время даст Простодушному: роль пробного камня для царящего в мире зла. Бельфагор не столько проверяет «клевету на женский род», сколько вызывает на себя концентрированный удар человеческой хитрости и коварства, притягивая его, как магнитом, своей наивностью и привычкой к джентльменским правилам игры. Черту не внове оказываться в дураках — в сказках он, собственно, другого положения и не знает, — но здесь он не столько обманут, сколько затравлен: женой, родственниками, кредиторами, всем жизненным укладом, к которому он не может приспособиться и которому ему нечего противопоставить. Для черта адом оказывается земля, а ад кажется раем. Плутон вместе со всей своей державой безнадежно отстал от жизни, проглядев, что зло давно покинуло его царство и переселилось на землю.
«Сказка» Макьявелли образовала некоторую сюжетную традицию, ее использовали венецианский новеллист Джованфранческо Страпарола (ок. 1480 — ок. 1558, «Приятные ночи»), немецкий поэт Ганс Сакс (1494 — 1576, шванк «О том, как черт женился на старухе»), Жан де Лафонтен (1621 — 1695), английский драматург Джон Уилсон («Бельфагор, женитьба дьявола», 1690). Автор первого перевода на русский язык (1824) предположительно идентифицируется с М.П. Погодиным. Настоящий перевод впервые опубликован в кн.: Макиавелли Н. Сочинения. — М.-Л.: Academia, 1934, т. I.
Примечания:
Бельфагор — в греческом переводе Библии (Септагвинта) так зовется бог моавитов и мадианитов (в русском синодальном переводе — Ваал-Фегор). Иероним (347 — 420) считал Бельфагора иудейским эквивалентом римского бога плодородия и сладострастия Приапа, а Исидор Севильский (560 — 636) в своих «Этимологиях» интерпретировал это имя как образ нечестия.
Перетола— местечко в 6 км от Флоренции.
...с дочерью короля Карла... — Карл (1226 — 1285) Анжуйский, брат короля Франции Людовика IX Святого, граф Прованса с 1246 г., неаполитанский король с 1265 г.
...одна из дочерей Людовика VII... — Описка Макьявелли или сознательный анахронизм. С Карлом, королем Неаполя, может быть связан только Людовик IX, французский король в 1226 — 1270 гг. Людовик VII правил Францией в 1137 — 1180 гг.
М.Л.Андреев
Текст сказки:
Архидьявол Бельфагор послан Плутоном в мир сей с предписанием жениться. Явившись сюда, он женится, но, не в силах вынести злоправия жены, предпочитает возвратиться в ад, нежели вновь соединиться с нею.
В древних летописях флорентийских имеется рассказ некоего благочестивого мужа, жизнь коего прославлялась современниками его, о том, что в молитвенном восхищении узрел он, как неисчислимые души несчастных смертных, умерших в немилости Божией, шествуя в ад, все, или же большая часть их, плакались, что подверглись злополучной сей участи лишь по причине женитьбы своей. Сему Минос и Радамант вместе с другими адскими судьями дивились немало и, не придавая веры сим клеветам их на женский род, жалобы на который росли изо дня в день, вошли с соответствующим докладом к Плутону; он же положил, по зрелому рассмотрению сего дела вкупе со всеми князьями адскими, принять то решение, что признано будет наилучшим, дабы либо разоблачить сей обман, либо признать всю его истину. Итак, созвав их на совет, сказал им Плутон такое слово: — хотя, любезнейшие мои, по небесному предначертание непреложному вовеки волей судеб, владею я царством сим и силу сего не обязан полагаться ни на какое суждение, ни небо ное, ни земное, тем не менее, поскольку благоразумнее властьимущим подчиняться законам и уважать чужое суждение, пол жил я держать совет с вами касательно некоего дела, как могут навлечь позор на государство наше, коим должен я править.
Ибo, поскольку все души людские, прибывающие в царство наше, говорят, что причиной тому жена, и поскольку сие представляется нам возможным, опасаемся, что, давая веру таким рассказам, можем мы быть оклеветаны в чрезмерной жестокости, не давая же — в недостатке суровости и в малой любви к справедливости. И поскольку в одних грехах виновны люди по легкомыс,,лию, в других — по неправоте своей, и желая избежать обвинений в том, что может зависеть от того и от другого, и не находя к тому способа, созвали мы вас сюда, дабы советом своим помогли вы и послужили тому, чтобы царство сие как в прошлом существовало без позора, так и в будущем сохранялось бы таковым же.
Каждому из князей дело сие показалось важнейшим и труднейшим, но, решив единодушно, что истину открыть необходимо, разошлись они в суждениях относительно способа. Ибо одним казалось, что следует послать кого-то из них на землю, дабы в.образе человеческом лично узнал он всю правду; многим же другим казалось, что можно обойтись без таких хлопот, принудив разные души разными муками открыть истину. Но так как большинство согласилось в том, что послать надлежит, то и склонились к такому мнению. И, не находя никого, пожелавшего бы добровольно взяться за сие дело, рассудили определить избранника жребием. Выпал он Бельфагору, ныне архидьяволу, в былое же время, до низвержения с небес, архангелу; хотя и неохотно брал на себя он сию повинность, однако, принужденный властью Плутона, согласился последовать решению совета и подчинился условиям, кои торжественно были тут установлены и состояли в том, чтобы немедленно было вручено отряженному с сим поручением сто тысяч дукатов, с коими должен был он явиться на землю, в образе человеческом вступить в брак и прожить с женою десять лет, а засим, притворившись умершим, вернуться обратно но и по личному опыту доложить верховному начальству, адовы тяготы и неудобства супружеской жизни. Объявлено было ему еще, что в течение указанного времени он будет подвержен всем тем нуждам, всем тем бедам, коим подвержены люди,— вплоть до нищеты, темницы, болезни и всяких иных несчастий коим подпадают люди, - ежели только обманом или хитростью не освободится от них.
Итак, получив наказ и деньги, Бельфагор прибыл в мир сей и в сопровождении конной свиты, с великой пышностью въехал во Флоренцию, каковой город предпочтительно пред всеми другими избрал для своего пребывания как наиболее подходящий, по его мнению, для помещения в рост денег. Приняв имя Родериго из Кастильи, он снял внаймы дом в предместье Всех Святых. Дабы, предупредить излишние расспросы о своем происхождении и положении, он объявил, что, еще в юные годы выехав из Испании и направившись в Сирию, нажил все свое состояние в Алеппо, откуда поехал в Италию, намереваясь найти себе жену в странах более светских и более соответствующих требованиям гражданского общежитич и собственному его душевному расположению. Был Родериго человек весьма красивый и на вид лет тридцати; с первых же дней он блеснул всем своим богатством и выказал столь образцовую светскость и твердость, что многие знатные граждане, имевшие много дочерей и мало денег, искали случай породниться с ним; изо всех остановил свой выбор Родериго на отменно красивой девушке, по имени Онеста, дочери Америго Донати, имевшего еще трех других дочерей. И хотя принадлежал он к весьма знатному роду и пользовался общим уважением во Флоренции, тем не менее, из-за многочисленной семьи своей, был он крайне беден.
Свадебный пир задал Родериго на славу, не забыв ничего из того, что требуется на таковых празднествах, будучи, по условиям, установленным для него при отбытии из ада, подвержен всех страстям человеческим. Он сразу вошел во вкус почестей и пышностей света и стал дорожить людскими хвалами, что ввело его в немалые расходы. Кроме того, не прожил он и нескольких дней со своей монной Онестой, как влюбился в нее превыше всякой меры и жить не мог, чуть только видел ее печальной и чем-либо недовольной. Вместе со знатностью и красотой своей принесла монна Онеста в доме к Родериго нрав столь строптивый, что самому Люциферу было далеко до нее; и Родериго, испытавший нрав их обоих, рассудил, что жена обладает тут превосходством.
Нo стала она куда еще строптивее, лишь только обнаружила всю любовь к себе мужа; решив, что может захватить полную власть над ним, она стала повелевать им без зазрения совести и не задумывалась грызть его грубыми и оскорбительными словами, когда в чем-либо был отказ ей от него, что причиняло Родериго несказанную тоску. И все же тесть, шурья, вся родня, брачный долг, и сверх всего - великая любовь к жене заставляли его сносить все терпеливо. Я уж не говорю об огромных расходах, которые делал он, дабы угодить ей, одевая ее в новые платья, и угодить ее прихоти поспевать за модой, которую город наш имеет обыкновение менять то и дело; не говорю, что был он вынужден, желая жить с ней в мире, помочь тестю выдать замуж других его дочерей, что стоило ему огромных денег. Засим, ради ее удовлетворения, ему пришлось снарядить одного шурина в торговую поездку на Восток с тонкими тканями, а другого - на Запад с плотными сукнами, да еще помочь третьему открыть золоточекапную мастерскую, на каковые предприятия истратил он большую часть своего состояния. Помимо того, во время карнавала и в День святого Иоанна, когда весь город, по древнему обычаю, предается празднествам и многие знатные н богатые горожане задают пиры на славу, монна Онеста, дабы не отстать от других дам, желала, чтобы ее Родериго превосходил всех роскошью своего гостеприимства. Все это, по указанным выше причинам, нес он покорно, и даже тягчайшее бремя не показалось бы ему тяжелым, лишь бы толькo принесло оно мир его дому и мог он спокойно дожидаться срока своего разорения. Но случилось обратное, ибо вместе с непосильными расходами нестерпимый характер жены причинял ему бесконечные беспокойства, и не находилось ни раба, ни слуги в его доме такого, чтобы не то что долгое время, а и несколько дней не мог бы вытерпеть. Отсюда проистекали для Родериго тягчайшие затруднения, ибо он не мог найти себе верного и преданного раба, и, равно как и прочие слуги, даже те дьяволы, что сопутствовали ему в качестве его челяди, предпочли лучше вернуться в огонь преисподней, нежели жить в этом мире под ее владычеством. В таких тревогах и беспокойствах своей жизни, растратив уже беспорядочными расходами и ту движимость, что у него сохранилась, Родериго стал жить надеждой на выручку, что ожидал с Запада и с Востока. Пользуясь все еще хорошим кредитом, дабы не уронить своего достоинства, он занял деньги под проценты, но, имея уже за спиной большие долги, требовавшие уплаты, он скоро попал на отметку тем, кто занимался подобными же денежными операциями. Когда дела его уже совсем висели на волоске с Запада и с Востока пришли внезапно известия, что один из братьев монны Онесты проиграл все имущество Родериго, а другой, возвращаясь на корабле, нагруженном его товарами, и ничего не застраховав, утонул вместе с ним. Не успели эти новости стать известными, как кредиторы Родериго, собравшись на совещание, рассудили, что он разорен, и так как обнаружиться это еще не могло, поскольку срок уплаты им еще не наступил, положили, что следует учинить за ним бдительное наблюдение, дабы, от слов к делу, не бежал он тайком. Родериго же, со своей стороны, не видя, чем помочь беде, и памятуя о своих обязательствах перед законами преисподней, решил бежать во что бы то ни стало. Однажды утром, сев верхом на лошадь, выехал он через ворота Прато, неподалеку от коих жил; не успела разнестись весть о его отъезде, как шум поднялся среди его кредиторов, которые не только потребовали скороходов у власти, но и сами всей толпой бросились его преследовать. Родериго не отъехал и на милю от города как услышал за собой шум погони, и потому, рассудив, что ему несдобровать, решил, чтобы скрыть свое бегство, съехать с дороги и пуститься наудачу по полям. Но из-за множества канав, пересекавших всю местность, он не мог продолжать свой путь веpхом и, оставив коня на дороге, побежал пешком с поля на поле, по виноградникам и камышам, коими изобилует эта местность, пока не достиг выше Перетолы хижины Джованни Маттео дель Брикка, арендатора земли Джованни дель Бене; по счастью, он застал дома Джованни Маттео, который задавал корм волам, и, назвав себя, обещал ему, что ежели он спасет его из рук врагов, преследующих его, чтобы уморить в темнице, то он обогатит eго, в чём при прощании даст ему верное ручательство; в противном же случае согласен, чтобы он сам выдал его в руки врагов. Хотя и крестьянин, был Джованни Маттео человек храбрый и, рассудив, что не прогадает, согласившись его спасти, дал ему в том обещание; спрятавши его в навозной куче перед своей хижиной, он прикрыл его камышом и соломой, заготовленными им на топливо. Не успел Родериго укрыться, как явились его преследователи и угрозами могли лишь добиться от Джованни Маттео, что видеть его он видал, только и всего.
Лишь только шум утих, Джованни Маттео, вытащив Родериго из убежища, где тот находился, потребовал от него исполнения данного слова. На что Родериго ответил:
- Брат мой, ты оказал мне великую услугу, и я желаю тебя всячески отблагодарить; а чтобы ты убедился в том, что я могу что сделать, скажу тебе, кто я такой.
И тут он рассказал ему все о себе самом, и об обязательствах, принятых им на себя при выходе из ада, и о своей женитьбе; а засим сообщил ему способ, каким намеревался его обогатить и состоявший в следующем: как только Джованни Маттео услышит о какой-либо бесноватой, пусть знает, что вселился в нее не кто иной, как он сам своею собственной персоной, и не выйдет из неё, пока тот не явится изгнать его, что даст ему случай потребовать любой платы от ее родителей. Порешив на том, они распростились, и Родериго пустился своей дорогой.
Прошло не много дней, как по всей Флоренции разнесся слух, что дочь мессера Амброджо Амедеи, выданная замуж за Буонай-Уто Тебальдуччи, одержима бесом. Родители применили все средства, какие в подобных случаях применяются: возлагали ей на голову главу святого Зиновия и плащ святого Иоанна Гуальбертайского, но все это вызвало лишь издевательства со стороны Родериго. И дабы каждому стало ясно, что болезнь девушки имела причиной злого духа и не была плодом фантастического воображения, он говорил по-латыни, рассуждал о философских предметах и разоблачал прегрешения многих; среди прочих разобрал он грех одного монаха, который в течение более четырех лет держал в своей келье женщину, переодетую монашком; все это вызвало всеобщее изумление. Был поэтому в большом горе мессер Амброджо и, тщетно испытав все средства, потерял уже всякую надежду на ее излечение, когда Джованни Маттео явился к нему и пообещал исцелить его дочь, ежели он даст ему пятьсо флоринов на покупку имения в Перетоле. Мессер Амброджо принял условия; тогда Джованни Маттео, приказав прежде всего отслужить обедню, после разных обрядов, чтобы пустить пыль в глаза, наклонился к уху девицы и сказал:
- Родериго, вот я явился к тебе, чтобы ты сдержал свое обещание.
На что Родериго ответствовал:
- Превосходно, но сего недостаточно, чтобы обогатить тебя посему, удалившись отсюда, я войду в дочь Карла, короля Неаполитанского, и не выйду из нее без твоего вмешательства. Потребуй себе тогда какого хочешь вознаграждения и больше уж не беспокой меня.
С этими словами он вышел из нее, на радость и удивление всей Флоренции.
Не прошло после того много времени, как по всей Италии разнесся слух о таком же происшествии с дочерью короля Карла; не получив никакой действительной помощи от монахов и прослышав о Джованни Маттео, король послал за ним во Флоренцию, и тот, прибывши в Неаполь, после нескольких мнимых обрядов исцелил ее. Но Родериго, прежде чем удалиться, сказал:
- Видишь, Джованни Маттео, я сдержал свое обещание обогатить тебя, и посему, расплатившись с тобой, я больше ничего тебе не должен. Итак, постарайся отныне не попадаться мне на пути, потому что ежели я тебя до сих пор благодетельствовал то впредь тебе от меня не поздоровится.
Возвратившись во Флоренцию богатым-пребогатым, потому что получил от короля более пятидесяти тысяч дукатов, Джованни Маттео думал тихо и мирно наслаждаться своим богатством, не помышляя о том, чтобы Родериго чем-либо собирался повредить ему. Но мысли его были внезапно смущены пронесшимся слухом, что одна из дочерей Людовика VII, короля Французского, одержима бесом. Эта новость взволновала всю душу Джованни Маттео, сразу подумавшего о могуществе сего короля и о словах сказанных ему Родериго. И действительно, не находя средства излечения дочери и прослышав о силе, какою обладал Джонни Маттео, король сперва просто послал своего скорохода за ним, но когда тот сослался на некоторое нездоровье, король был вынужден обратиться к Синьории, и та заставила Джованни Маттео повиноваться. Безутешный, отправился он в Париж и первым делом доложил королю, что все это так: ему случилось в прошлом излечить нескольких бесноватых, но это не значит, что он умеет или может исцелить всякую; ибо встречаются бесы столь упорные, что не боятся ни угроз, ни заклинаний, ни религиозных обрядов; но со всем тем он готов исполнить свой долг, если же его постигнет неудача, просит уж не взыскать и простить его. На что король, вознегодовав, ответствовал, что ежели он не исцелит его дочери, то будет повешен. Великая скорбь охватила Джованни Маттео; однако, собравшись с духом, велел он привести бесноватую и, наклонившись к ее уху, смиренно обратился к Родериго, напомнив об оказанном ему благодеянии и указав, какую проявит он неблагодарность, ежели не поможет ему в такой крайности. На что Родериго ответствовал:
- О вероломный негодяй! Как осмеливаешься ты предстать предо мною? Вздумал ты похваляться, что ли, что разбогател с моей помощью? Вот покажу я тебе и каждому, как умею и я дарить и отнимать дареное по своей прихоти. Не уйти тебе отсюда, миновав виселицу.
Тут Джованни Маттео, не видя для себя выхода, решил попытать счастья другим путем и, велев увести одержимую, обратившись к королю с такими словами:
- Государь, как доложил я тебе, бывают духи столь злобные, что с ними добром ничего не поделаешь, и сей один из таких, посему хочу я сделать последний опыт, и, ежели удастся он, ваше величество и я будем довольны, а не удастся - так предаю себя в твои рукии прошу лишь о сострадании к моей невинности. Прими посему на площади Богоматери Парижской построить большой помост, такой, чтобы разместить на нем всех твоих баронов
и всё городское духовенство, прикажи украсить помост шелками и парчой и соорудить посредине его алтарь; в ближайшее воскресенье утром ты явишься туда с духовенством, вкупе со всеми твоими князьями и баронами, со всей королевской пышностью блестящих и роскошных одеяниях и, по совершении торжественной обедни, прикажешь привести бесноватую. Кроме сего, пусти с одной стороны площади соберутся не менее двадцати музыкантов с трубами, рогами, волынками, тарелками, кимвалами и всякими другими шумовыми инструментами и, как только я подниму шапку, громко заиграют на них и двинутся по направлению помоста. Все сие вместе с некоторыми другими тайными средствами, думаю, заставит удалиться сего духа.
Король тотчас же распорядился обо всем, и, когда наступило воскресное утро и помост наполнился важными особами, а площадь - народом и была отслужена обедня, одержимая была приведена двумя епископами в сопровождении многих придворных. Увидев такое количество собравшегося народа и такие приготовления,
Родериго чуть не обомлел и сказал про себя: «Что еще выдумал этот негодяй? Думает он, что ли, запугать меня всей этой пышностью?
Не знает он разве, что я довольно навидался и небесной славы, и адских ужасов? Достанется же ему от меня!» И когда Джованни Маттео приблизился и попросил его выйти вон, он сказал ему:
- Ого! Хороша твоя выдумка! Чего ты думаешь добиться всеми твоими приготовлениями? Думаешь ты, что ли, избежать этим моей власти и королевского гнева? Мужик проклятый, не миновать тебе виселицы!
И когда он продолжал поносить его упреками и бранью, Джованни Маттео решил не терять больше времени и подал знак шапкой; тотчас же все, отряженные на производство шума, заиграли на своих инструментах и, громыхая так, что небеса содрогнулись, двинулись к помосту. На такой шум Родериго навострил yши, не понимая, что происходит, и весьма изумляясь, совсем растерявшись, спросил у Джованни Маттео, что сие означает. На что
Джованни Маттео в полном смущении отвечал:
- Беда! Милый ты мой Родериго, ведь то жена твоя Онеста идет за тобой.
Нельзя и представить себе, какой переполох в голове Родериго вызвало одно упоминание имени его жены; так он переполошился, что, и не задаваясь мыслью о том, возможно ли и допустимо, чтобы то была она, не думая о возражениях, в ужасе обратился в бегство, покинув девицу, и предпочел скорее вернуться в ад и отдать там отчет в своих действиях, нежели снова наложить на себя супружеское ярмо со всеми сопряженными с ним хлопотами, досадами и опасностями. Итак, Бельфагор, возвратившись в ад поведал о всем том зле, что приносит с собой жена в дом мужа, а Джованни Маттео, который знал про то лучше самого дьявола, веселый вернулся домой.
среда, 20 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Надо ли доказывать то, что и так ясно: чем иным вызвано крушение Италии, как не тем, что она долгие годы довольствовалась наемным оружием? Кое для кого наемники действовали с успехом и не раз красовались отвагой друг перед другом, но когда вторгся чужеземный враг, мы увидели чего они стоят на самом деле. Так что Карлу, королю Франции, и впрямь удалось захватить Италию с помощью куска мела. А кто говорил, что мы терпим за грехи наши, сказал правду, только это не те грехи, какие он думал, а те, которые я перечислил.
Макиавелли, "Государь"
Макиавелли, "Государь"
понедельник, 11 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
среда, 06 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Песнь Мавра
Бушуют страстные мечты,
по что колеблет чудо дух мой?
Сомненье прочь, я обрету покой.
О чудо, что мою волнует душу.
Позволь мне благодать, души покой снискать.
В великолепном сиянии скоро
пророчество звезды исполнится.
О, скоро сумрачная ночь
прекрасным светом озарится.
(из "Рождественской Оратории" Фридриха Ницше)
Полностью: www.nietzsche.ru/music-wch.php
Бушуют страстные мечты,
по что колеблет чудо дух мой?
Сомненье прочь, я обрету покой.
О чудо, что мою волнует душу.
Позволь мне благодать, души покой снискать.
В великолепном сиянии скоро
пророчество звезды исполнится.
О, скоро сумрачная ночь
прекрасным светом озарится.
(из "Рождественской Оратории" Фридриха Ницше)
Полностью: www.nietzsche.ru/music-wch.php
Но об этом знают точно только грешные магистры!
вторник, 05 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
В какой(их) серии(ях) какого сезона сериала "Горец" был персонаж Николо Макиавелли, если вообще был?
Книга "Measure of Man" написана по событиям серий ? Каких именно?
Навряд ли кто-то среди читателей помнит и знает это, но всё же.
Книга "Measure of Man" написана по событиям серий ? Каких именно?
Навряд ли кто-то среди читателей помнит и знает это, но всё же.
суббота, 02 января 2010
Но об этом знают точно только грешные магистры!
У вас просто прагматическое веденье мира в качестве глаз служит пролетарий. Я воспитывалась в аристократической семье, где делом долга было читать книги, вести светские беседы и развивать свой уровень. У вас другие моральные устои - пиво, девки и прочая лабуда. Логично, что вы не можете понять смысл в текстах КиШа.
users.livejournal.com/caleb_/76767.html
Само собой, это не аргумент против КиШа, это...
users.livejournal.com/caleb_/76767.html
Само собой, это не аргумент против КиШа, это...
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Пожалуй, выйду я из сообществ сатанистов, религиоведов и христианского сообщества на дайрях.
Всё равно что-то интересное там попадается редко, а главный сатанинский грех там совершается достаточно часто.
Всё равно что-то интересное там попадается редко, а главный сатанинский грех там совершается достаточно часто.
четверг, 31 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Дорогие читатели, счастья вам, радости, успехов, удачи, спасения души, многие лета и всего самого наилучшего!
среда, 30 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Добро должно быть с кулаками,
На байке с красными крестами,
С волыною и с бородой.
И черной рясою покрыто,
Нажравшись в хлам, с бейсбольной битой,
Оно приедет за тобой!
Отсюда.
На байке с красными крестами,
С волыною и с бородой.
И черной рясою покрыто,
Нажравшись в хлам, с бейсбольной битой,
Оно приедет за тобой!
Отсюда.
вторник, 29 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Итог I полугодия 11 класса.
10 пятерок: алгебра, литература, геометрия, информатика, биология, география, физкультура (но только потому что у меня спецгруппа по физ-ре и пятерки ставят просто за посещение), всемирная история, обществознание, ОБЖ.
4 четверки: русский и английский языки, физика, химия. Второе место в классе по успеваемости. Делю его ещё с одной одноклассницей - Куснер Дианой.
Неплохо. Если бы мне-восьмикласснику кто-то сказал, что я так буду учиться в 11-ом классе и в 10-м (тогда было почти также), я бы ни грамма не поверил.
Но всё равно жалко, что медальки точно не будет.
10 пятерок: алгебра, литература, геометрия, информатика, биология, география, физкультура (но только потому что у меня спецгруппа по физ-ре и пятерки ставят просто за посещение), всемирная история, обществознание, ОБЖ.
4 четверки: русский и английский языки, физика, химия. Второе место в классе по успеваемости. Делю его ещё с одной одноклассницей - Куснер Дианой.
Неплохо. Если бы мне-восьмикласснику кто-то сказал, что я так буду учиться в 11-ом классе и в 10-м (тогда было почти также), я бы ни грамма не поверил.
Но всё равно жалко, что медальки точно не будет.
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Нашёл во *вконтакте* интересное (пожалуй, согласен с 95% написанного):
Дж.Р.Р. Толкин автор, пожалуй, самой популярной героической саги ХХ века, и даже более того, считается, что его «Властелин колец» самая читаемая книга после Библии [15]. Это было бы удивительно, если бы «Властелин колец» не был наполнен образами мужества, чести, милосердия, любви, надежды и справедливости. Толкин черпал вдохновение в мифологии и фольклоре исландских и скандинавских саг, в древних языках и сюжетах, но самым глубоким и неисчерпаемым источником его вдохновения оставалось христианство [74]. В одном из своих писем другу Толкин писал: «Разумеется, «Властелин колец» в основе своей произведение религиозное и католическое; поначалу так сложилось неосознанно, а вот переработка уже была сознательной» [ L 1 4 2 ]. Поэтому понятно откуда у Толкина родилась идея эльфийского брака, благословенного союза, который не разрушим даже смертью. На самом деле, не только произведения Толкина, но и сама его жизнь даёт нам прекрасный пример отношения к браку и семье. История женитьбы самого Толкина удивительна, а по его собственным словам представляет собой «случай исключительный» [ L 43 ]. Толкин влюбился в свою соседку, к тому времени уже сироту Эдит Брэтт, когда ей было 19, а ему всего 16. Влюблённость эта была очень романтична, а став запретной приобрела и вовсе необыкновенное очарование. «Много позже в письме к Эдит Толкин вспоминал, «как я в первый раз поцеловал тебя, а ты меня — почти случайно, и как мы говорили друг другу «спокойной ночи», и эти наши дурацкие длинные разговоры из окна в окно; и как мы любовались сквозь туман солнцем, встающим над городом, и слушали, как «Большой Бен» отбивает час за часом, и ночные мотыльки, которые временами пугали тебя, и наш условный свист, и велосипедные прогулки, и беседы у очага, и три крепких поцелуя»»[Карпентер]. Ко времени знакомства с Эдит, родители Толкина уже умерли: отец, когда Джон был ещё совсем мальчишкой, а мать, когда ему было 13. Можно сказать, что после смерти матери религия заняла в жизни писателя то место, которое прежде занимала она [ Карпентер ]. Во многом этому способствовало то, что опекуном Джона стал католический священник Френсис Морган, который существенно помогал этой семье с тех пор, как вдова Толкин приняла католичество, за что её собственная семья протестантов оставила её без моральной поддержки и совсем без денег. Эдит Брэтт принадлежала к англиканской церкви, а Джону следовало вплотную заняться учёбой, чтобы получить место в Оксфорде, вероятно, именно эти две причины легли в основу того, что отец Френсис всячески пресекал романтические отношения Джона с Эдит, а в последствие и всякое их общение. Джон не был бунтарём, а потому, повинуясь опекуну сократил общение до 21 года, когда опекунство отца Френсиса над ним прекращалось. И «как только часы пробили полночь, отмечая наступление 3 января 1913 года, его двадцать первого дня рождения, Толкин сел в постели и написал письмо Эдит. Он еще раз признавался ей в любви и спрашивал: «Когда же наконец сможем мы соединиться перед Богом и людьми?» [ Карпентер ]. Они были обвенчаны в среду, 22 марта 1916 года спустя ещё 2 года после написания письма. Вообще, они с Эдит далеко не всегда бывали счастливы вместе [ Карпентер ] . Позднее в письме сыну Толкин писал, что его « история неблагоразумна почти во всех подробностях » [ L 43 ]. Но не смотря на то, что в быту у них случалось много несогласий, до конца своей жизни Толкин сохранил светлое и нежное чувство к своей любимой. Однажды она пела и танцевала для него в лесу в Йоркшире, неподалёку от военного лагеря, где он служил в 1917 году [ c . 25]. Так родилась история, ставшая центральной в «Сильмариллионе»: повесть о смертном человеке Берене, полюбившем бессмертную эльфийскую деву Лутиэн, которую он впервые видит танцующей в лесных зарослях. Толкин хотел, чтобы на их могильных камнях было написано Лутиэн и Берен, так и случилось . Большой интерес для понимания взглядов Толкина на таинство брака представляет собой его письмо сыну Кристоферу от 1941 года ( L 43 ). В нём писатель даёт наставления о том, как выбрать себе спутницу жизни, а заодно приводит свои размышления о женщинах и мужчинах в целом, о любви и влюблённости, о вторых половинках и главное, о том, что же является источником великой любви и вечной жизни. Письмо начинается с того, что Толкин выделяет три типа отношений между юными мужчинами и женщинами. Это Ø дружба , которая, по его мнению, в первозданном мире должна бы ла связывать всех представителей рода человеческого , теперь после падения, очень редка и чаще возможна в зрелом возрасте. Поэтому отец просит сына не обманываться и быть внимательным к тому, что в юношеской дружбе на самом деле молодой человек (как правило) «дружбы» вовсе не ищет, даже если уверяет в обратном , а ищет он любви: невинной и в то же время, пожалуй, лишенной ответственности. Ø Чисто плотские отношения , т.е. отношения в которых мужчина отказывается принимать в расчет все остальное, причиняя тем самым великий вред своей душе (и телу) и душам и телам девушек тоже . Ø Влюблённость , которая задействует и сплавляет все чувства, все силы разума и тела в сложном смешанном чувстве, ярко окрашенном и наэлектризованном «сексом» . Говоря о последней, Толкин обращается с критикой в сторону средневековой рыцарской традиции, возник шей как искусственная куртуазная игра, как способ наслаждаться любовью ради любви, безотносительно к (и даже вопреки) браку. В центре которой сто ит не Господь, но выдуманные кумиры, Любовь и Дама. Толкин предостерегает сына от того, чтобы видеть в Даме своего рода путеводную звезду . Ведь это фальшь, ж енщина — такое же падшее существо, чья душа подвергается тем же опасностям ; «женщины скорее сотоварищ и по кораблекрушению, а не какие-то там путеводные звезды » [ L 43 ] . Далее писатель переходит к основной части своего письма, где говорит о моногамии и браке. Он отмечает, что женщина инстинктивно склонна к моногамии. « А вот мужчины, - нет... И притворяться тут бесполезно » . Моногамия для мужчин, представляется автору как часть этики, «явленной в откровении». Из этих размышлений он делает вывод: «суть падшего мира состоит в том, что лучшее достигается не через свободное наслаждение но через самоотречение и страдание. Верность в христианском браке это подразумевает: вот воистину великое самоусмирение. Ибо для христианина пути к отступлению нет. Брак может помочь освятить и направить; но борьба остается. Удовлетворения брак не даст. Когда романтический ореол слегка меркнет, молодые люди начинают думать, что совершили ошибку и что истинную родную душу им еще предстоит отыскать. А истинной родной душой слишком часто оказывается первая же подвернувшаяся под руку сексуально привлекательная личность » [ L 43 ] . Далее Толкин пишет « Практически все браки, даже счастливые, — это ошибка: в том смысле, что практически наверняка оба партнера могли бы подыскать себе более подходящих спутников жизни » . Поэтому счастливые браки встречаются куда чаще там, где у молодых людей «выбор» еще более ограничен родительским или семейным авторитетом . « Но «истинная родная душа» — это тот или та, с кем тебя соединили узы брака. И сам ты практически не выбираешь: жизнь и обстоятельства сделали за тебя почти все (хотя если есть Господь, значит, это — Его орудия или Его волеизъявления) » .
Дж.Р.Р. Толкин автор, пожалуй, самой популярной героической саги ХХ века, и даже более того, считается, что его «Властелин колец» самая читаемая книга после Библии [15]. Это было бы удивительно, если бы «Властелин колец» не был наполнен образами мужества, чести, милосердия, любви, надежды и справедливости. Толкин черпал вдохновение в мифологии и фольклоре исландских и скандинавских саг, в древних языках и сюжетах, но самым глубоким и неисчерпаемым источником его вдохновения оставалось христианство [74]. В одном из своих писем другу Толкин писал: «Разумеется, «Властелин колец» в основе своей произведение религиозное и католическое; поначалу так сложилось неосознанно, а вот переработка уже была сознательной» [ L 1 4 2 ]. Поэтому понятно откуда у Толкина родилась идея эльфийского брака, благословенного союза, который не разрушим даже смертью. На самом деле, не только произведения Толкина, но и сама его жизнь даёт нам прекрасный пример отношения к браку и семье. История женитьбы самого Толкина удивительна, а по его собственным словам представляет собой «случай исключительный» [ L 43 ]. Толкин влюбился в свою соседку, к тому времени уже сироту Эдит Брэтт, когда ей было 19, а ему всего 16. Влюблённость эта была очень романтична, а став запретной приобрела и вовсе необыкновенное очарование. «Много позже в письме к Эдит Толкин вспоминал, «как я в первый раз поцеловал тебя, а ты меня — почти случайно, и как мы говорили друг другу «спокойной ночи», и эти наши дурацкие длинные разговоры из окна в окно; и как мы любовались сквозь туман солнцем, встающим над городом, и слушали, как «Большой Бен» отбивает час за часом, и ночные мотыльки, которые временами пугали тебя, и наш условный свист, и велосипедные прогулки, и беседы у очага, и три крепких поцелуя»»[Карпентер]. Ко времени знакомства с Эдит, родители Толкина уже умерли: отец, когда Джон был ещё совсем мальчишкой, а мать, когда ему было 13. Можно сказать, что после смерти матери религия заняла в жизни писателя то место, которое прежде занимала она [ Карпентер ]. Во многом этому способствовало то, что опекуном Джона стал католический священник Френсис Морган, который существенно помогал этой семье с тех пор, как вдова Толкин приняла католичество, за что её собственная семья протестантов оставила её без моральной поддержки и совсем без денег. Эдит Брэтт принадлежала к англиканской церкви, а Джону следовало вплотную заняться учёбой, чтобы получить место в Оксфорде, вероятно, именно эти две причины легли в основу того, что отец Френсис всячески пресекал романтические отношения Джона с Эдит, а в последствие и всякое их общение. Джон не был бунтарём, а потому, повинуясь опекуну сократил общение до 21 года, когда опекунство отца Френсиса над ним прекращалось. И «как только часы пробили полночь, отмечая наступление 3 января 1913 года, его двадцать первого дня рождения, Толкин сел в постели и написал письмо Эдит. Он еще раз признавался ей в любви и спрашивал: «Когда же наконец сможем мы соединиться перед Богом и людьми?» [ Карпентер ]. Они были обвенчаны в среду, 22 марта 1916 года спустя ещё 2 года после написания письма. Вообще, они с Эдит далеко не всегда бывали счастливы вместе [ Карпентер ] . Позднее в письме сыну Толкин писал, что его « история неблагоразумна почти во всех подробностях » [ L 43 ]. Но не смотря на то, что в быту у них случалось много несогласий, до конца своей жизни Толкин сохранил светлое и нежное чувство к своей любимой. Однажды она пела и танцевала для него в лесу в Йоркшире, неподалёку от военного лагеря, где он служил в 1917 году [ c . 25]. Так родилась история, ставшая центральной в «Сильмариллионе»: повесть о смертном человеке Берене, полюбившем бессмертную эльфийскую деву Лутиэн, которую он впервые видит танцующей в лесных зарослях. Толкин хотел, чтобы на их могильных камнях было написано Лутиэн и Берен, так и случилось . Большой интерес для понимания взглядов Толкина на таинство брака представляет собой его письмо сыну Кристоферу от 1941 года ( L 43 ). В нём писатель даёт наставления о том, как выбрать себе спутницу жизни, а заодно приводит свои размышления о женщинах и мужчинах в целом, о любви и влюблённости, о вторых половинках и главное, о том, что же является источником великой любви и вечной жизни. Письмо начинается с того, что Толкин выделяет три типа отношений между юными мужчинами и женщинами. Это Ø дружба , которая, по его мнению, в первозданном мире должна бы ла связывать всех представителей рода человеческого , теперь после падения, очень редка и чаще возможна в зрелом возрасте. Поэтому отец просит сына не обманываться и быть внимательным к тому, что в юношеской дружбе на самом деле молодой человек (как правило) «дружбы» вовсе не ищет, даже если уверяет в обратном , а ищет он любви: невинной и в то же время, пожалуй, лишенной ответственности. Ø Чисто плотские отношения , т.е. отношения в которых мужчина отказывается принимать в расчет все остальное, причиняя тем самым великий вред своей душе (и телу) и душам и телам девушек тоже . Ø Влюблённость , которая задействует и сплавляет все чувства, все силы разума и тела в сложном смешанном чувстве, ярко окрашенном и наэлектризованном «сексом» . Говоря о последней, Толкин обращается с критикой в сторону средневековой рыцарской традиции, возник шей как искусственная куртуазная игра, как способ наслаждаться любовью ради любви, безотносительно к (и даже вопреки) браку. В центре которой сто ит не Господь, но выдуманные кумиры, Любовь и Дама. Толкин предостерегает сына от того, чтобы видеть в Даме своего рода путеводную звезду . Ведь это фальшь, ж енщина — такое же падшее существо, чья душа подвергается тем же опасностям ; «женщины скорее сотоварищ и по кораблекрушению, а не какие-то там путеводные звезды » [ L 43 ] . Далее писатель переходит к основной части своего письма, где говорит о моногамии и браке. Он отмечает, что женщина инстинктивно склонна к моногамии. « А вот мужчины, - нет... И притворяться тут бесполезно » . Моногамия для мужчин, представляется автору как часть этики, «явленной в откровении». Из этих размышлений он делает вывод: «суть падшего мира состоит в том, что лучшее достигается не через свободное наслаждение но через самоотречение и страдание. Верность в христианском браке это подразумевает: вот воистину великое самоусмирение. Ибо для христианина пути к отступлению нет. Брак может помочь освятить и направить; но борьба остается. Удовлетворения брак не даст. Когда романтический ореол слегка меркнет, молодые люди начинают думать, что совершили ошибку и что истинную родную душу им еще предстоит отыскать. А истинной родной душой слишком часто оказывается первая же подвернувшаяся под руку сексуально привлекательная личность » [ L 43 ] . Далее Толкин пишет « Практически все браки, даже счастливые, — это ошибка: в том смысле, что практически наверняка оба партнера могли бы подыскать себе более подходящих спутников жизни » . Поэтому счастливые браки встречаются куда чаще там, где у молодых людей «выбор» еще более ограничен родительским или семейным авторитетом . « Но «истинная родная душа» — это тот или та, с кем тебя соединили узы брака. И сам ты практически не выбираешь: жизнь и обстоятельства сделали за тебя почти все (хотя если есть Господь, значит, это — Его орудия или Его волеизъявления) » .
пятница, 25 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Поздравляю с Рождеством по григорианскому стилю.
Славьтесь, католичество, протестантизм, православные церкви, празднующие Рождество в этот день, христиане без конфессий, которые отмечают Рождество в этот день.
Я рад, что вы есть. Несмотря на все наши размолвки с вами, господа неправославные
Славьтесь, католичество, протестантизм, православные церкви, празднующие Рождество в этот день, христиане без конфессий, которые отмечают Рождество в этот день.
Я рад, что вы есть. Несмотря на все наши размолвки с вами, господа неправославные
среда, 23 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Иоанн Охлобыстин:
Я тут же вспомнил, как присутствовал на отпевании Лены Майоровой, которая по ужасной глупости, на почве алкогольного отравления и многолетней депрессии, облилась маслом, подожгла себя и умерла от ожогов. Никогда не забуду счастливых глаз подбежавшей ко мне другой, недавно воцерковленной, актрисы и ее восторженного шепота: «А наш батюшка сказал, что за нее нельзя в церкви молиться, потому что она самоубийца».
www.snob.ru/selected/entry/10762
Вот такие вот бывают фанатики. Да простит их Господь.
На всякий случай скажу, что я со многими претензиями Охлобыстина не согласен, но эта картинка действительно отвратная.
Я тут же вспомнил, как присутствовал на отпевании Лены Майоровой, которая по ужасной глупости, на почве алкогольного отравления и многолетней депрессии, облилась маслом, подожгла себя и умерла от ожогов. Никогда не забуду счастливых глаз подбежавшей ко мне другой, недавно воцерковленной, актрисы и ее восторженного шепота: «А наш батюшка сказал, что за нее нельзя в церкви молиться, потому что она самоубийца».
www.snob.ru/selected/entry/10762
Вот такие вот бывают фанатики. Да простит их Господь.
На всякий случай скажу, что я со многими претензиями Охлобыстина не согласен, но эта картинка действительно отвратная.
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Хорошие новости для крисаноманов и рейстлиноманов.
29-ого или 30-ого числа выходит четвертая часть "Последнего испытания"!
Уря-ря-ря!
Всем счастливого Нового Года!
29-ого или 30-ого числа выходит четвертая часть "Последнего испытания"!
Уря-ря-ря!
Всем счастливого Нового Года!
суббота, 19 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Я спокойно отношусь к тому, что, согласно мнению некоторой части мусульман, иудеев, неправославных христиан, я попаду в ад только из-за того, что я православный христианин, независимо от того, насколько праведную жизнь я проживу.
Однако мнение некоторых православных о том, что никто или почти никто из не-христиан и даже просто из не-православных не спасется из-за своего отношения к религии, мне противно.
Однако мнение некоторых православных о том, что никто или почти никто из не-христиан и даже просто из не-православных не спасется из-за своего отношения к религии, мне противно.
пятница, 18 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
Написано в результате чтения одного ЖЖ.
Я совершенно не могу принять (как минимум, уже несколько месяцев) мысль некоторых моралистов о том, что если человек делает добро другому человеку в том числе и в расчете получить от этого пользу для себя, то этот поступок не аморален, но и не имеет никакого отношения к нравственности.
Более того, я считаю, что если человек принес каким-то действием себе пользу, то он поступил морально и его действие не нравственно-нейтрально, а нравственно-положительно. Само собой, если он при этом не нанес вред окружающим или нанёс незначительный вред по сравнению с принесенной себе пользе.
То есть, человек, спасающий свою жизнь в катастрофе, поступает нравственно-положительно. То есть, человек, учащий алгебру и философию, поступает нравственно-положительно. То есть, человек, приносящий радость себе, поступает нравственно-положительно, если он при этом не переступает определенных границ. То есть, Джульетта, заведи она себе любовника, чтобы отвлечься от крайне мучавших её мыслей о смерти Ромео, поступила бы нравственно-положительно ("крайне" - ключевое слово).
Примечание: под "принес себе пользу" я, естественно, разумею "принес пользу своей душе с т.з. христианства (более конкретно, православия)". То есть, к примеру, увеличение счета в банке на пару ноликов только ради этого увеличения не является пользой, согласно используемой мною терминологии.
Я совершенно не могу принять (как минимум, уже несколько месяцев) мысль некоторых моралистов о том, что если человек делает добро другому человеку в том числе и в расчете получить от этого пользу для себя, то этот поступок не аморален, но и не имеет никакого отношения к нравственности.
Более того, я считаю, что если человек принес каким-то действием себе пользу, то он поступил морально и его действие не нравственно-нейтрально, а нравственно-положительно. Само собой, если он при этом не нанес вред окружающим или нанёс незначительный вред по сравнению с принесенной себе пользе.
То есть, человек, спасающий свою жизнь в катастрофе, поступает нравственно-положительно. То есть, человек, учащий алгебру и философию, поступает нравственно-положительно. То есть, человек, приносящий радость себе, поступает нравственно-положительно, если он при этом не переступает определенных границ. То есть, Джульетта, заведи она себе любовника, чтобы отвлечься от крайне мучавших её мыслей о смерти Ромео, поступила бы нравственно-положительно ("крайне" - ключевое слово).
Примечание: под "принес себе пользу" я, естественно, разумею "принес пользу своей душе с т.з. христианства (более конкретно, православия)". То есть, к примеру, увеличение счета в банке на пару ноликов только ради этого увеличения не является пользой, согласно используемой мною терминологии.
четверг, 17 декабря 2009
Но об этом знают точно только грешные магистры!
