Н. Тихонов, "Лоуренс"Бег созвездий. Мороз. Светящимся мелом
Обведенные выси. Мерзлой грязи кайма.
Пар над тощей верблюдицей, галоп оголтелый,
Иа-Оренс. Аравия. Полночь. Зима.
Узкий шорох полыни. Холмов вереницы.
Сон в седле. Почернелых сугробов разбег.
И с разлета верблюдица мордой ложится,
Зарывая наездника по уши в снег.
Он встает и верблюдицу тянет. Над ними
Одиночество ночи. Стальная луна.
Шесть мешков до отказа полны золотыми
В кровь изранены ноги. Пустыня. Война.
Одиночество! Что перед ним непогоды?
В неизвестной стране, в неизвестном году
Как во сне видит крепость, бойницы и своды,
Босиком он идет по звенящему льду.
2
читать дальшеОн раскрыл «Одиссею» на доблестной песне девятой,
Стоял Одиссей, Полифему в лицо говоря:
«Я - Никто! Так меня называют друзья и солдаты,
Таким меня знают чужие края и моря.»
Полифем – от него грохотала пещера –
Пил вино, смотрел, как испуганы люди кругом,
Над Лондоном шел дождь, туман шел темно-серый,
Человек над поэмой подумал совсем о другом.
Он был Одиссеем. Империи черные волны
Проносили его мимо Сцилл и Харибд по ночам,
От которых седеешь, но делаешь дело безмолвно,
Эти ночи закрыты, никаким не доступны ключам.
Он звался Никто - ни подруги, ни друга, ни брата,
Ни следа ни в степи, ни над пропастью, ни в камышах,
Слишком много имен, иные звучат, как расплата –
Иа-Оренс, и Шоу, и Лоуренс, Пирр Карамшах.
3
Плач овцы. Гиндукуш. Разбойничья копоть
Пещеры. Игра воровская костров.
Империи нужны в глуши одинокие тропы,
Одинокие трупы, одинокий заброшенный ров.
Как бормочет заклятья язычник,
Он бормочет Гомера в гнилых, как чума, шалашах,
Он клянется Кораном среди горцев тяжелых и зычных, -
Так живет равнодушный и горестный Пирр Карамшах.
Лагерь, как облако битвы вчерашней, -
Скрыло облако. Лохмотья кустов,
Так знакомы бойницы, и входы, и своды у башен,
Всё уж было, всё было в стране вот такой же простой.
Через страны идет он, как тень, неприметен,
Сон в седле. Захлебнулись в реке стремена.
Одиночество. Дым костров. Тмином пахнущий ветер.
Бег коней. Горечь пустыни. Война.
4
Над Лондоном шел дождь, туман шел темно-серый,
И покидал пещеру Одиссей,
Чтоб отомстить Циклопу полной мерой,
В руне барана стоило висеть.
Воспоминанья резали страницу:
Он звался Шоу - был простой солдат,
В броню казарм хотел уединиться,
Как тень теней, как знак из вереницы
Беззвучных цифр, какими строй богат, -
Чтоб стать собой, он бреду был бы рад.
Всё та ж, всё та ж пещера Полифема,
Шатер, шалаш, казармы ли отдел,
Закон гласил - повиноваться немо
И даже смерть его предусмотрел.
В каком бы мраке он ни распростерся,
В какую бы пустыню ни бежал,
То не было еще единоборство,
А только лишь попытка мятежа.
5
Был Лондон сер и стар. Его сжимала жалость,
Когда смотрел он на людей своих,-
Но что ему героикой являлось,
То было вечным бедствием для них.
В Аравии всходило солнце. Глухо
В Геджасе пели дюны. Гиндукуш
Лавинами на дно ущелий бухал,
В Туркмении шли овцы к роднику.
И у костра, покрытого корою
Седого пепла, не сжимая век,
Прекрасною рассветною порою
Лежал обыкновенный человек.
Его не звали Пирром Карамшахом,
Не всё ль равно как называть его, -
Он молод был, он землю шаг за шагом
Брал трудолюбьем сердца своего.
Грядущего над ним стояло имя,
И не войны рука его вела,
И шесть мешков, набитых золотыми,
Он никогда не видел у седла.
О, Иа-Оренс, он не уступил бы
Ни в чем тебе — он вырос среди гроз,
Как ты, он в дебрях самых страшных жил бы,
Но кровь и грязь он в дебри б не принес.
Он был веселым легким Одиссеем,
Земля, дымясь, вступала в новый рост,
И над ее дорогами висели
Великие созвездья вольных звезд.1935-1936
текст героически добыт mmtva
-
-
17.10.2015 в 12:18